Почему мы боимся любить?

Причин, конечно же, много. Женщина может испытывать страх перед мужчинами, и наоборот, — и часто корни этой боязни скрываются в детстве и юности. Бывает, что первая любовь, своей силой и остротой поднявшая планку наших ожиданий на неимоверную высоту, заставляет сравнивать всех избранников с первым и опасаться, что новый партнер не выведет нас на тот уровень чувств, которые мы испытали в юности. Наконец, мы можем бояться просто потерять себя, растворившись в партнере, и храним свое "Я", не позволяя себе раскрыться и довериться другому.

Любовь может преодолеть любые страхи, кроме страха самой любви — его способно победить лишь понимание.

Иллюзорный эталон

Первая любовь для многих остается вечным эталоном чувства. Мы вспоминаем ее с улыбкой (как это было чудесно!), или со вздохом (пролетела юность…), или с гордостью (ведь нам все завидовали). Иногда самое прекрасное зрелое чувство проигрывает в сравнении с первой любовью: тогда все было ярче, эмоции на пределе, полыхали шекспировские страсти. Разве может тягаться рассудительное "мы подходим друг другу" с бескомпромиссным "все или ничего!", свойственным юности!

Фактор первой любви — долгоиграющая пластинка. Влюбленным молодым людям кажется, что они — как сиамские близнецы — интроекция своего "Я" в "Я" другого. Мы эмоционально отождествляем себя со своим партнером, а потом, когда первая связь распадается, начинаем искать в новых отношениях ту же прекрасную иллюзию слияния. Мы смотрим на жизнь с осторожным оптимизмом: ищущим взглядом всматриваемся друг в друга, заводя новые связи, пробуем их, точно монету, на зуб. И она может показаться фальшивой из-за уверенности, что настоящей была та, первая, наивная монетка, которую мы шутя подбрасывали на ладони, пока она куда-то не потерялась. Мы с трудом допускаем хотя бы малейшее несовершенство в любви.

Столкнувшись с теми требованиями, которые предъявляют любые отношения, и с необходимостью идти на компромисс, мы чувствуем себя обескураженными. Так слишком высокая планка загораживает путь настоящей любви.

Противоположный не значит опасный

Нередко бессознательный страх перед противоположным полом, выраженный в той или иной степени, не позволяет принять партнера: женщины и мужчины опасаются, что другой или другая причинят им вред, а потому разрушают отношения или отказываются от них. "Многие люди этого страха вовсе не осознают, — говорит психоаналитик Марина Арутюнян. — Но он существует, и с ним может быть связано множество проблем, в том числе и сексуальных: например, фригидность у женщин или расстройство потенции у мужчин". С точки зрения Фрейда, страх перед противоположным полом связан с бессознательной фантазией инцеста.

Маленькая девочка стремится стать женой отца, но испытывает смутное беспокойство по поводу того, что она ему не подходит. А мальчик хочет стать маминым мужем, но тревожится, что он слишком мал для матери, а она для него слишком велика, и боится отцовского наказания. Мама — первая женщина в жизни мальчика, отец — первый соперник. Если отношения в этом первом "любовном треугольнике" перегружены отвержением, унижением, беспокойством, это может в дальнейшем привести к страху перед близостью с женщиной.

Идея мести же, как правило, адресована не конкретному партнеру, а каким-то фигурам прошлого. Как правило матери или в случае женщины — отцу.

Вотум доверия

Мы сомневаемся в партнере: подозрение, что он (она) способен(а) обидеть, предать, воспользоваться нашей слабостью и доверчивостью в своих интересах, способно убить любое чувство. Как правило, такие сомнения возникают у тех, кто прежде пережил эти сильные чувства.

"Все мужчины одинаковы, не верь им никогда", — эту фразу девочки нередко слышат от разочарованной матери и запоминают ее на всю жизнь. "Преодолеть такую самодельную "карму" очень непросто, — говорит Вадим Петровский. — Выросшая девушка уверена: партнер предаст ее так же, как отец предал маму, и ведет себя определенным образом, словно настраивая своего мужчину на то, чтобы он унижал ее. Когда ожидаемое происходит, она говорит себе: "Я знала, что все именно так и случится", и ее картина мира, сформированная в детстве, остается неизменной".

Все сразу

Парадокс: сильно желая любви и близости, стремясь к ней, мы одновременно хотим оставаться свободными. С одной стороны, мы боимся потерять себя, став частью партнера, с другой — испытываем страх, что любимый человек отнимет наше время и силы, а семья не позволит заниматься карьерой.

Привыкнув ставить на первое место профессиональные интересы, мы пытаемся "построить" свои отношения так же, как собственную карьеру: обдумываем риск, опасаемся обмана, просчитываем, окупятся ли затраченные ресурсы. И становимся невероятно требовательными к своему партнеру: он должен постоянно подтверждать, что мы не ошиблись, не зря пожертвовали собственными свободой, комфортом и временем. "Занятые собой мужчина или женщина могут недоумевать: как это в моем доме заведется чужой человек? — говорит Марина Арутюнян. — Даже в воображении своем они с трудом представляют, что чужой человек может стать родным".

Прагматический подход к отношениям говорит о страхе потерять свою свободу — и этот страх мешает по- настоящему сблизиться с другим.

Диалектика любви

"Слишком близко", "слишком далеко" — в пространстве любви трудно верно оценивать расстояния, и страх раствориться в другом сродни страху его потерять.

"В любви очень сложная диалектика близости и дальности, идентичности и чуждости, — объясняет Марина Арутюнян. — Нужно понять, что другой человек — другой, но я его все равно люблю. Он не мое второе "Я", не я — его "Я", мы не одно "Я" на двоих. И тем не менее он мне дорог, близок, как и я ему. Это сложная диалектика: оставить в покое, быть одному и быть вместе".

Диалектичность близости-дальности есть во многих парах. Собственно, имен но они оказываются жизнеспособными. В отношениях вообще очень важен интуитивный глазомер.