Теория

Для того, чтобы понять разницу между групповым сексом и оргией, просто представим себе то и другое.

Двое подвыпивших джентльменов, мешая друг другу, неловко пыхтят вокруг совсем нетрезвой леди. Возжелавший "перчика" супруг с превеликим трудом уговорил благоверную пригласить в постель еще одну девушку, а что дальше делать — не знает, поскольку на обеих силенок, оказывается, не хватает, обделить вниманием новую подружку не позволяют законы гостеприимства, а недодать жене и вовсе смерти подобно. Свинг-пати в сауне, где две-три пары "зажигают", а остальные глазеют на них, посасывая пиво и поплотнее кутаясь в простыни. Это был обычный групповой секс.

А теперь — оргия. Люди с хохотом сплетают тела в замысловатые клубки, обнимаются, целуются, болтают, прихлебывают из бутылок, и вино горячит, но не пьянит, да хоть скачут вприпрыжку и пляшут голыми при луне, совокупляются много и радостно, не разбираясь, кто какого пола и кто куда попал — можно все.

Собственно, в этом и состоит принципиальное различие. Групповой секс — это просто групповой секс, а оргия — это когда можно все.

Зачем это все?

Оргиастические практики присутствовали во всех языческих культурах. Они так или иначе связаны с культами плодородия, и для них в календарях отводились специальные дни, как правило, приуроченные к смене времен года, когда людям позволялось оторваться от тяжкого ежедневного труда и "спустить пар".

Древние греки во время вакханалий украшали волосы венками из плюща, играли на свирелях и тимпанах, пели, плясали и пили вино. Мужчины призывали богов, подражая голосам животных. В конце концов, толпа приходила в экстаз, и тогда начиналась собственно оргия. Считалось, что совокупляясь непосредственно на земле, люди улучшают ее плодородие.

Римляне, перенявшие мистерии и вакханалии у греков, перегнули палку. Во времена Нерона оргии из почти невинной забавы селян превратились в развлечение для пресыщенных и растленных аристократов. Рассказывать, что там происходило, не хочется, поскольку этого не одобрил бы даже самый горячий сторонник свободы нравов, а интересующиеся подробностями могут прочитать об этом в у Петрония в "Сатириконе".

Славяне праздновали канун Ивана Купалы — день летнего солнцестояния. Они купались в реках, чтобы смыть порчу и болезни, пускали венки по воде, искали цветок папоротника, прыгали через костер, гадали, ну и, конечно, гуляли. Во всех смыслах слова: нетрудно представить себе, что происходило между парнями и девушками, которые большой гурьбой ночью шли купаться обнаженными. Грехом происходившее в купальскую ночь не считалось.

Христианство к торжествам плоти относилось неодобрительно и приписывало их проискам нечистой силы. Так, старинный языческий праздник весны, в той или иной форме существовавший у многих европейских народов (Бельтайн у кельтов, праздник первых ростков у славян), и отмечавшийся примерно в начале мая, превратился в Вальпургиеву ночь, когда ведьмы собираются на шабаш.

Экстатические практики, в том числе и сексуальные, были известны древним египтянам, вавилонянам, индийцам и многим другим народам. При этом языческие оргии включали в себя не только обряды и бурный секс — групповой, однополый, обмен партнерами, а то еще и что-нибудь совсем непроизносимое — но и, почти всегда, переживание трансовых состояний. Вхождение в них достигались ритмичной музыкой и танцами, повторением заклинаний, ритуалами огня или употреблением психоактивных веществ.

Иными словами, оргия в древности являлась частью ритуала, символического действия, служащего для связи с языческими богами, для улучшения плодородия земли, для магических целей.

Практика

Ситуация по сравнению с древностью изменилась радикально: люди (в подавляющем большинстве) перестали использовать описанные ритуалы для связи с высшими силами. Иными словами, оргии потеряли свою символическую и смысловую нагрузку. Как в анекдоте: иногда банан — это просто банан.

Впрочем, при желании организовать оргию можно и сейчас. Но это довольно сложно, ибо слишком строги внутренние запреты. Соответственно, ключ к успеху — в создании антуража, который помог бы их преодолеть.

Первый и главный шаг — выход из привычного образа, временный отказ от своей социальной идентичности, налагающей ограничения на поведение, поскольку noblesse oblige. Участники оргии должны на время забыть о том, что в повседневной жизни один из них — успешный менеджер среднего звена, другая — добропорядочная домохозяйка и мать двоих детей, а третий — почтенный доктор наук. Легче всего сделать это, сразу же полностью раздевшись, преодолев барьер входа одним махом. Снять с себя штаны очень трудно, но, уже оказавшись без штанов, вести себя "прилично" так же нелепо, как нелепо распутничать с удавкой галстука на шее. Другой барьер, который преодолевается обнажением — комплексы по поводу несовершенства собственного тела: как только все все увидели, дальше стесняться уже нечего.

Включаться в процесс легче в режиме "гонки за лидером". Речь не о том, чтобы догнать и перегнать, а о том, чтобы кто-то подал пример, "дал отмашку". Это помогает более робким снять с себя ответственность, дескать, "не виноватая я, он сам пришел!". А еще, чтобы обмануть "внутреннего цензора" и освободиться от чувства вины, можно немного (немного! это оргия, а не пьянка!) выпить. Или затеять азартную игру на какие-нибудь совершенно неприличные фанты, ведь игроцкий долг свят.

Вообще, тщательно планировать имеет смысл начало оргии, вхождение в нее. Если с этой ответственной фазой удастся справиться, дальше все пойдет само, а через некоторое время оргия тихо и незаметно угаснет.

Оборотная сторона медали

А теперь подумайте, ради чего вы отваживаетесь на такой эксперимент, что вы приобретете и что поставите под угрозу?

Во-первых, участие в оргии может нанести непоправимый ущерб отношениям, если партнер не разделяет ваших пристрастий и не одобряет такой свободы нравов. В группе особого риска — пары, переживающие кризис.

Во-вторых, беспорядочный секс увеличивает риск заражения инфекциями. Поэтому не грех лишний раз напомнить о незаменимости презервативов.

В-третьих, как бы парадоксально это ни звучало, оргия требует от всех ее участников величайшей тактичности и деликатности по отношению друг к другу. Ведь сексуальный контекст обнажает не только тела, но и нервы, и делает людей особенно уязвимыми, особенно чувствительными. А это значит, что любой "прокол", любой срыв или конфликт чреват психологической травмой.

В-четвертых, экстатический эмоциональный накал сам уже сам по себе может оказаться чрезмерным и обернуться нервным срывом, угрызениями совести и ощущением собственной неполноценности.

В-пятых, сладость запретного плода на 90% состоит в его запретности, а сам по себе он вполне может оказаться вам не по вкусу — и тогда вас ждет разочарование.

Мораль

Не нужно себя насиловать. Если сама идея оргии вызывает отторжение, если предстоящая вакханалия воспринимается не как возможность "оторваться на всю катушку", а испытание, которое надо выдержать — лучше откажитесь. Вы никому, в том числе и себе, не обязаны получать от жизни удовольствие именно таким способом.